— Вы что?! — взвился Серега. — В «Репку» играть вздумали?!
Бабка — за галку, галка — за бобра! Отдайте австралийцев, а не то…
— Что — не то? — Баба Маня подняла веник для защиты. — Я вам покажу, как вторгаться на чужую территорию! Бумага есть?
Серега с Иванычем оставили вопрос без ответа, они напряженно примерялись к точному броску на бабу Маню. В воздухе нависла такая тишина, что при желании можно было услышать дыхание комара, не то что писк.
— Назад!!! Стрелять буду! — разорвал безмолвие голос деда Авоськи.
Он стоял посреди двора, мертвой хваткой вцепившись в берданку. Даже пальцы побелели. Рядом с ним в шапке с пробками взъерошился пес Тарас.
— Ты чего, дед? Ты чего? — попятились звероловы.
— Не шучу, — повел берданкой Авоська с одного на другого.
Серега хотел натянуть на глаза шляпу, но ее на голове не оказалось. Парень и не заметил, когда она слетела, а без шляпы он чувствовал себя неуверенно. Как будто голый.
Пес Тарас демонстративно стал рыть землю, давая понять, что его терпение на пределе. С недавних пор дворняга в необыкновенной шапке с пробками чувствовал, что он молодец на все сто.
— Тьфу, — мелькнуло в голове у Сереги при виде Тараса. — Еще и шляпу потерял!
Но не до шляпы, ноги бы унести. И боком-боком — в калитку.
Серега и Иваныч, не чуя ног, домчались до машины.
— Запомни, дед! Мы еще вернемся! — с ревом машины пронеслось над деревней.
Пес Тарас, свесив набок язык, ошалело закрутил хвостом, выбежал на улицу и помчался на безопасном расстоянии вслед за машиной. Возвращаясь, он встретил корову, неспешно идущую по дороге.
— Что-то у нас в деревне слишком шумно в последнее время, — произнесла Муня. — Передай баб Мане, я к себе пошла. К ней попозже зайду, когда гости уедут.
— Они не гости, они — свои, — ответил Тарас и оглянулся на дорогу. — А гости уже уехали. Так что ты заходи.
Между тем, обитатели двора приводили друг друга в чувство.
Пеструшка Ряба прыснула на петуха водой. Тот осторожно открыл сначала один круглый глаз, затем второй, встряхнулся и вылез из укрытия.
— Н-н-ну! И где они?! — разнесся над Ложкаревкой его суровый гнев. Петух стоял посреди двора, подперев бока, и был готов сокрушить любого.
Кенг положил лапу на плечо бобренку:
— Спасибо, Боб. — И постучал по страусову боку:
— Эму, выходи. Выходи, слышишь?
Эму вынул голову из темного стога, сощурился от закатного света и осмотрелся. Он вдруг застыдился своей минутной слабости. Чтобы выйти из положения, Эму не смог придумать ничего лучшего, как сказать:
— Я… а я звероловов искал.
— Нашел? — с интересом спросил Авоська.
— Там никого нет, — недоуменно вскинул плечи страус.
— И здесь нет, — нарочито заглянул Тарас за угол курятника.
— И здесь тоже нет! — весело крикнула Галка в колодец.
— Нет-нет-нет! — отозвалось из колодца эхо.
Все захохотали. И Эму тоже. Бобрик схватил Серегину шляпу, заглянул в нее:
— Ау-у-у! — и воскликнул: — Баб Мань, это тебе новая шляпа взамен той, которую Лени съел!
— Ой! — спохватилась баба Маня. — А где же Лени?
Где Ле-ени, где Ле-ени! Бедный Лени тем временем сидел в тесте.
Когда во двор ворвались Серега с Иванычем и стали кричать, Лени кое-как, но проснулся. А услышав, что те направляются в дом, недолго думая забрался в кастрюлю с тестом и погрузился в него с головой. Именно поэтому звероловы и не смогли его отыскать. Но когда Лени захотел выбраться, то не смог.
Он сидел в вязком тесте, шлепал по нему лапами и голосил:
— Вытащите меня отсюда! Кто-нибудь! Помогите!
С большим трудом удалось отодрать то ли Лени от теста, то ли тесто от Лени. Он обижался и дулся, будто и не сам туда залез.
— Я же мог пойти ко дну! — бубнил сидящий в тазу коала, пока баба Маня намыливала ему спину. — И потом я мог запросто оказаться начинкой для пирога. Мир чуть не потерял великого…
Лени хотел было сказать «ленивца», но сообразил, что в таком виде фраза будет выглядеть не впечатляюще. А другого «великого» он сразу придумать не смог и, замолчав, пустил мыльный пузырь. Тугой радужный пузырь поплыл по комнате.
— Будет тебе дуться, — примирительно улыбнулся Кенг. — Считай, ты у нас теперь не только тренер, но и мастер спорта по прыжкам в тесто.
Но коала успокоился, только когда Эму сказал как бы между прочим, но так, чтобы услышали все в комнате:
— Все-таки Лени у нас самый находчивый. Лучшего места спрятаться и не придумаешь. Я бы никогда не догадался.
Лени чуть-чуть пораскинул мозгами, согласился, что так оно и есть, на то он и коала, и потянулся на кровати, уютно завернувшись в банное полотенце.
Глава 11. «ЗЕ ЧИПС А ДАУН!»
— Хотел тебя спросить, — обратился бобренок к Галке, когда ближе к ночи они возвращались в лес. — А что, дед Авоська и вправду бы выстрелил из ружья?
— Да оно у него не заряжено уже лет пятьдесят, — ответила Галка.
— А если они снова придут… Что тогда? — Бобрик вспомнил сильные руки Сереги и помимо воли прибавил шаг.
Они миновали поляну в полном молчании. Лес был тих, будто прислушивался.
— Что-то нужно придумать, бобренок, — озадаченно почесала переносицу Галка. — Они ведь и вправду вернутся.
— Построим высоченный забор, — предложил бобренок, подергав себя за бобрик. — И ров выроем. А через ров подъемный мост сладим.
— Не пойдет, — задумалась Галка. — Эму домой хочет. Кенг не говорит, но я вижу, что тоже скучает по родине. В Австралию их нужно вернуть. И так, чтобы их в Ложкаревке больше не искали.
— В Австралию? — протянул Бобрик. — А я к ним привык…
— Я тоже, — сказала Галка. — Но мы дома, а они — нет.
На следующий день Галка сосредоточенно расхаживала взад-вперед под яблоней во дворе.
«Ш-ш-шт-тым-м», — прилетело в Галку яблоко.
— Бобрик, снова ты за свое с утра пораньше?.. — начала было Галка, но увидела, что бобренок ни при чем. Он в это время стоял на четвереньках над цветком и, прикрыв глаза, нюхал его мохнатую сердцевину.
Яблоко уронил Лени, лазавший в листве. По поручению бабы Мани он собирал ароматные плоды в висящую на ветке корзину.
Галка повертела упавшее яблоко, клюнула и окликнула бобренка:
— Бобрик! Я слышала, когда на голову падает яблоко, то пострадавшего посещает гениальная мысль. Может, попробуем?
Бобрик опасливо покосился на огрызок и спросил с надеждой:
— А может, без падающих яблок обойдемся? Они нынче во-он какие громоздкие.
— Я чего-то не пойму, ты хочешь помочь австралийцам или нет? — рассердилась Галка. — Мне с вечера в голову ничего толкового не приходит. Вдохновения что-то нет. Да и ты до сих пор ничего полезного не предложил. Нужно, чтобы яблоко нас по голове ударило, и мы сразу будем в ударе.
Бобренку ничуть не нравилась идея, но раз другого выхода нет… Он послушно примостился рядом с Галкой под яблоню, и она скомандовала в крону дерева:
— Давай, Лени. Только непременно, чтобы по голове. Понял?
Два яблока, пущенные Лени сверху, в цель не попали. Зато третье стукнуло Бобрика по темечку.
— Ну что, придумал что-нибудь? — заинтересованно глянула Галка на приятеля, потиравшего ушибленное место.
— У-у, — замотал головой бобренок.
— Лени, давай еще! — задрав клюв кверху, крикнула Галка.
Бобрик втянул голову в плечи, а Галка, напротив, героически выпрямилась в ожидании.
Из огорода выплыло пугало «Электроникс» и двинулось в дальний угол, за курятник. Это Эму решил убрать его до весны, чтобы оно не мокло под дождями и не трепалось ветрами без надобности. Страус нес пугало перед собой, рукава рубахи раскачивались, и от этого оно казалось почти живым. Галка засмотрелась на пугало, и вдруг очередное яблоко так треснуло ее по затылку, что и страус, и пугало в ее глазах раздвоились, а в мозгу бешено закрутились невидимые шестеренки.
— The Chips are down! — вдруг во все горло закричала Галка и сорвалась с места.
— Чего-о? — выпучил глаза Бобрик, глядя ей вслед.
Галка подобно шаровой молнии стремительно влетела в дом, оглушительно хлопнув дверью.
Из листвы вниз головой свесился Лени и пояснил:
— Австралийцы всегда так вопят в момент, когда найдено решение. Это — то же самое, что «эврика»… И когда она успела набраться таких словечек? — Он, пыхтя, полез обратно в крону яблони, откуда донеслось:
— Так что, Боб! На твою голову бросать или на сегодня хватит?
Но ему никто не ответил. Под деревом уже никого не было.
Готовясь к зиме, Кенг и Эму кололи дрова и едва успели уклониться от зигзага горячего воздуха. Это бобренок пронесся мимо них, оставив за собой вихрь из опавших листьев. Бобрик прилип носом к окну и через стекло наблюдал за тем, что происходило в комнате.
Вне сомнения, удар яблоком пробудил в Галке дремавшие доселе способности. Галка бурно жестикулировала, баба Маня качала головой. Галка строила страшные гримасы, а баба Маня хваталась за сердце. Галка что-то рисовала на листе бумаги, баба Маня правила рисунок. Вскоре ими была объявлена операция под кодовым названием «Привет». Весь оставшийся день прошел в приготовлениях. Галка слетала в лес и созвала его обитателей. Лес пришел в движение. Отовсюду подтягивались к деревне лисы, ежи, зайцы. На подступах к Ложкаревке были выставлены посты. Дед Авоська без устали бегал то к себе, то к Лексею, то в лес и везде командным голосом раздавал указания. Он даже помолодел лет на сорок. Пес Тарас не отставал от него ни на шаг.
